Многие наши читатели знают, что у истоков Lenin Crew стояла группа пермских товарищей, которые и поныне являются её частью. Сегодняшние события в Пермском госуниверситете не затронули жизни членов пермской ячейки LC напрямую — благо все живы и здоровы, переждали в корпусе под звуки выстрелов или были эвакуированы. Многие из нас либо учились в ПГНИУ, либо учатся там сейчас. Поэтому мы не можем оставаться от случившегося в стороне. Ситуация требует марксистской рефлексии.
Для начала расставим все точки над «i». Правду ли пишет стрелок, рассказывая о получении оружия? Да, правду. У нас давно существуют серьёзные проблемы в области оборота оружия. Частные школы по стрельбе получают неплохие деньги, обучая будущих стрелков как попало, за несколько часов. Они договариваются с принимающими экзамен органами, которые закрывают глаза и на проваленные тесты, и на сомнительную практику владения оружием. При этом даже сотрудники Росгвардии не всегда присутствуют при сдаче экзаменов. Оружие легко можно получить любому человеку при деньгах. Просто бизнес, ничего личного.
Справки о том, что человек прошёл обучение, делаются в один день. Аналогично обстоят дела и со справками от нарколога и психиатра. Рутинная работа, низкие зарплаты, плохие условия жизни — всё это в комплексе не создаёт никакой серьёзной мотивации и творческих стимулов, приводит к безответственному отношению людей к своим обязанностям, коррумпированности.
Но это внешняя сторона вопроса, не корень проблемы. Пермский стрелок — лишь симптом болезней нашего общества. Любой врач знает: чтобы понять сущность болезни, мы должны заглянуть намного глубже симптомов. Правы те, кто говорит, что запрет на оружие ничего не решит. Люди, подобные пермскому стрелку, будут убивать бомбами, машинами, ножами, — всем, что попадётся им под руку. Это как самоубийство: было бы желание, а придирчивость в способах — уже позёрство. Этого парня на самом деле можно было остановить иначе, в любой период его жизни, но никто этого либо не заметил, либо не захотел замечать. Ни близкие, ни знакомые, ни общество, ни государство — «спаси себя сам и дай спастись мне».
Формирование психики детей и подростков в нашем обществе пущено на самотёк. В обществе, где главной ценностью являются деньги, личные переживания и страхи отдельного человека мало кому интересны. Даже учителя и родители не всегда могут заглянуть в формирующуюся душу ребёнка. Загруженные на работе, они не могут обсудить с ребёнком накопившиеся в его голове неразрешимые для него вопросы и проблемы.
Они вынуждены по 12 часов впахивать ради скромной зарплаты и не могут заметить, как предоставленный самому себе подросток в какой-то момент начинает ощущать несправедливость этого жестокого мира. Кто-то из подростков может справиться с этим самостоятельно, но некоторым нужна помощь добрых и чутких наставников, которые направят ребёнка на правильный путь. Они развеют все страхи, донесут до глубин подросткового разума, что падение в пропасть — это не выход. Но таких людей зачастую нет рядом, у них нет сил, средств и времени. Ребёнок остаётся один наедине со своими проблемами, и кто знает, не подойдёт ли он к обрыву так близко, что будет уже поздно. Как верно было подмечено в одном кино: «Наша проблема в том, что мы все друг другу никто».
Трудным оказывается поиск смысла существования для подрастающего человека. Вокруг он слышит в основном о семейных ценностях, о патриотизме, о любви к родине. Однако жизнь, которую он видит каждый день, вносит в эти ценности свои коррективы. Семейные отношения между родителями часто оказываются такими, что многие молодые люди отказываются заводить семьи или становятся чайлдфри. Иные семьи раскалываются, деля ребёнка как собственность (похоже, это случай пермского стрелка).
Патриотизм и любовь к абстрактной родине? В чем должны они выражаться, если те, кто их пропагандирует, защищает при этом интересы, далекие от нужд народа? Человек оказывается перед ложной дихотомией: он может смириться и жить так, как живут другие люди: строить семьи, работать на ненавистной работе и мечтать о том, о чем мечтают другие — о машине, даче, квартире в Москве, отдыхе на Мальдивах. Он может также выбрать путь разрушения, выразив окружающим свою ненависть, презрение и боль, да так, чтобы его заметили, чтобы на него обратили внимание, чтобы задумались о том, как ничтожна их жизнь. Мало кто приходит к пониманию, что единственным правильным выходом является смена всего общественного порядка, ведущего к несправедливости, лишающего людей смысла жизни и обезличивающего его.
Мы бежали от коммунизма, мы не хотели быть «людьми-винтиками». Но теперь мы люди с сорванной резьбой. Найди себе применение сам. Тем временем не успели смолкнуть последние выстрелы, а студенты соседнего колледжа пытались запустить утку ещё об одном стрелке, чтобы свалить домой с пар. Ещё текла кровь, ещё не остыли гильзы, а хайп на крови уже начался. «Вы умрите сегодня, а мы завтра». Новый «стрелок» неизбежен, это вопрос времени. Бесполезны косметические меры: можно написать новые законы, установить ещё больше сигнализаций, перетряхнуть ЧОПы... Но что это даст? Игра в лотерею перспективнее планомерной работы, верно?
Большинство смотрит на убийцу абстрактно, не видя в нём ничего, кроме того, что он убийца. И мало кто видит за ним те общественные отношения, которые сформировали его таким. Общество всерьёз больно. Оно поражено глубокими язвами, которые регулярно дают о себе знать в самых различных формах, и дело отнюдь не в плохо работающей системе выдачи оружия, психологической и наркологической проверки. Сегодня мы убедились в этом снова — в очередной раз пролилась человеческая кровь.
